Посвящается невероятно терпеливым людям, которые годами отвечают на вопросы интервью. Или просто отвечают. И журналистам, которые пытаются быть интересными.
Пост родился при подготовке, собственно, таких вопросов. Несколько мыслей под общей темой — про смысл, письменный формат, и сколько можно спрашивать про одни и те же вещи.
Эпиграф
— Но это ужасные люди! — воскликнула девушка.
— Верно.
— Как ты мог жениться на журналистке и позволить ей этим заниматься?
— Я же говорил, что у меня в жизни бывали ошибки, — сказал полковник.
Э. Хэмингуэй, «За рекой, в тени деревьев»
Насколько полезно?
У книг издательства МИФ на последних страницах есть формула КПЧ (коэффициент полезности чтения), придуманная Игорем Манном. Чтобы найти ее, нужно разделить число полезных для вас идей книги на общее число ее страниц. Как пишут издатели, книги с 15% и большим результатом достойны домашней библиотеки.
А в Ководстве А. Лебедева есть интересная глава Единицы смысла.
Хорошая идея, интересная мысль, новый прием — единицы смысла. Стостраничный брендбук тоже считается единицей смысла, но не по единице за страницу, а весь целиком.
Интервью тоже должно иметь свою оценку. Иногда читаешь килобайты текста, а полезного там ноль на массу, и только популярное имя для завлечения. Можно считать КПЧ материала по тому, сколько раз мысленно к нему возвращаешься или перечитываешь. Не зря же придуманы закладки.
Танцы вокруг шеста
Новых инсайдов не так много, но журналистам нужны сюжеты. Информационная лягушка должна болтать лапками в банке со сметаной. Поднимаем вечные темы и стараемся подать под новым соусом. Их можно называть разными именами, опровергать и «открывать» заново (хотя они от этого ничуть не меняются).
У кого-то из интервьюемых получается не кривиться, услышав очередной «вечный» вопрос («Как быть счастливым?», «Как заработать много денег?»), а кому-то надоедает. Честные люди понимают, что личный опыт сложно трансформировать в полезное всем лекарство.
В Фейсбуке по этому поводу ходил хороший анекдот:
Журналист спрашивает предпринимателя:
— Я понимаю, что у вас мало времени, но если коротко — как вы достигли успеха?
— Если коротко — правильные решения.
— Как вы научились принимать правильные решения?
— Опыт.
— А как вы приобрели опыт?
— Неправильные решения.
Некоторым людям вообще выражать свои мысли не хочется, чтобы не гнать волну. Как говорил Тютчев: «мысль высказанная — мысль ложная» или снова папа Хэм: «человеку требуется два года, чтобы научиться говорить и пятьдесят — чтобы научиться молчать».
Здесь, правда, есть небольшая хитрость. Нельзя только пользоваться. Каждый человек формирует собственный бэкграунд, черпая из книг, фильмов, выступлений и практического опыта других людей, которые взяли и не поленились что-то сделать. Волей-неволей приходится отдавать, хотя бы понемножку.
Письменно vs устно
Часто заметно, когда интервью брали письменно (и за один присест). Видно, что не берутся в обработку интересные ответы, нет интерактива. Но, как ни странно, есть и плюсы.
Люди, которые хорошо пишут, не всегда хорошо разговаривают. Возможно, из-за того, что на бумаге образы из головы превращаются в лингвистические, четко различимые конструкции — там можно отнять, там прибавить, там переставить. Письменное интервью больше напоминает фехтование или шахматную партию по переписке. На бумаге можно выразить мысль гораздо выразительнее, не торопясь.
Есть замечательная история про Михаила Веллера и один его рассказ «Поживем — увидим».
Бледнея, Георгий Михайлович рванул трофейный вальтер, взвешенной рукой направил в коричневый перхотный пиджак. Коротко продрожав, пистолет выхлестнул всю обойму, восемь дыр дымились на залосненном брюхе.
Говорят, что Веллер долго мучался с этой рукой, исписал два листа в поисках нужного слова. Твердой? Недрогнувшей? Какой, чёрт-бы-ее-взял, рукой? Пока не нашел — «взвешенной». Человек, достающий пистолет, уже взвесил в уме последствия своего поступка.
Пресса достала (?)
Бывает и так, конечно. Бесподобное интервью С. Михалока.
